Виновных в неоправданной жестокости полицейских обещают наказать

По официальной версии властей, озвученной после операции в ночь с 27 на 28 апреля, полиция Эстонии действовала в рамках законов и адекватными методами. С этой точкой зрения можно даже согласиться, если не слушать свидетелей и участников событий, не видеть ни одного ролика, снятого людьми на улицах Таллинна, а основывать свое мнение только лишь по кадрам из выпусков новостей, в большинстве своем посвященных разгромам магазинов и нападениям на полицейских. Однако действительность оказалась иной. К каким выводам пришло руководство полиции после первой в Эстонии тренировки по подавлению народного бунта, мы спросили у руководителя Северной префектуры полиции Райво Кюйта.

— Начнем с будущего. Грядет 9 мая. Немало людей захотят сходить на Военное кладбище или принести цветы на Тынисмяги. Что следует предпринять, чтобы не оказаться в так называемой "зоне проведения полицейской операции" и не попасть под сапоги и дубинки, если вновь будет решено применить силу?

— Самое главное, что следует помнить, до 11 мая в Таллинне и Харьюмаа запрещено проведение любых публичных мероприятий. Это значит, что нельзя собираться где-либо с флагами и транспарантами, выкрикивать лозунги и призывы. Естественно, разгонять мирно стоящих людей никто не собирается. У нас есть пример 1 мая, когда собравшиеся у Центра русской культуры люди спокойно собрались и также спокойно разошлись. Мы знаем, что на 9 мая у ветеранов намечено мероприятие в том же ЦРК, и никто не намерен чинить им препятствий. Можно будет спокойно прийти на Военное кладбище и возложить цветы. А идти на Тынисмяги нет смысла, там нет предназначенного для возложения цветов места.

— Но, вы же понимаете, что люди все равно пойдут. К тому же, к примеру, на местах трагедий принято оставлять цветы и свечи…

— Да, понимаю. Но просил бы тех, кто пойдет на Тынисмяги, делать это спокойно. Не устраивать акций протеста. Не выступать с призывами к насилию. Я хочу объяснить, как мы намерены действовать. Если нарушения будут зафиксированы, по факту начнется производство по проступку. Исходя из обстоятельств, будет приниматься решение о наказании, а если потребуется, о взятии под стражу…

— То есть изначально задерживать всех вы не намерены. Что же тогда произошло 26-27 апреля?

— Ситуация в центре города была очень напряженной: обычные правила больше не действовали. Для наведения порядка в такой ситуации были необходимы особые меры. Перед тем, как идти на толпу, полицейские неоднократно предупреждали о своих дальнейших действиях. Распоряжение полицейского дается для того, чтобы его выполнять. В городе, наряду с участниками беспорядков, было много любопытных, которые пришли просто поглазеть на происходящее. Отличить участников беспорядков от зевак в такой ситуации практически невозможно. Поэтому среди задержанных были и люди, не имевшие отношения к беспорядкам. Но сила по отношению к ним могла быть применена именно в момент задержания, когда была важна каждая секунда.

Крайне важно было быстро локализовать очаг. Чтобы избежать более крупных жертв, мы должны были действовать быстро. А как вы думаете, почему на третий день не было никаких акций протеста?

— Потому что накануне 1000 человек были задержаны, большая часть жестоко избита. Был знаменитый теперь D-терминал. Люди были напуганы.

— Именно. Существует несколько способов восстановления общественного порядка. Некоторые страны применяют тактику, когда митингующих ловят, бьют и отпускают. Но на следующий день все повторяется. Мы решили задерживать по максимуму. Кому-то из задержанных надо было просто одуматься, с кем-то наши люди проводили разъяснительные беседы. Попавших под подозрение в участии в акциях вандализма и кражах оставляли под стражей на срок ведения следствия.

— Однако через полицейское сито прошли не только те, кто на самом деле принимал участие в акциях протеста, но и люди, случайно оказавшиеся в центре Таллинна. В том числе и иностранцы.

— А вы можете с первого взгляда определить, кто участвовал в акциях, а кто нет? Каждый говорит, что не принимал участия. Разбираться на месте, кто виновен, а кто нет, невозможно. Поэтому задержанных доставляли в D-терминал. Его нельзя назвать арестным домом — это так называемый фильтрационный пункт. Когда люди стали прибывать, мы поняли, что нужно срочно создавать группу, которая займется именно ими. Нельзя же было держать людей там бесконечно. Здесь в префектуре работали прокуроры, и по каждому человеку отдельно принималось решение. Могу сказать, что ни один человек не провел в D-терминале более 12 часов с момента задержания.

— Вернемся еще на сутки назад. Так почему же разогретая после митинга у памятника толпа была вытеснена на Пярнуское шоссе, где в течение нескольких часов не было ни одного полицейского?

— Людей на Тынисмяги поделили на три группы. Часть оттеснили к площади Вабадузе, часть на улицу Эндла и часть на Пярнуское шоссе. Медиа тоже оказалась у кинотеатра "Космос", а потому никто почему-то не рассказал, что в то время, когда происходили события, попавшие в новости, довольно большая группа мародеров орудовала на Эндла. Стекла били и в Полиции безопасности, и в здании Налогово-таможенного департамента. Более того, в помещениях государственных учреждений, где находятся данные большого числа жителей страны, проникли посторонние. Причем в этих госучреждениях в качестве заложников остались несколько человек. Это было для нас приоритетом — обеспечить безопасность сотрудников госучреждений, найти и вывести из помещений посторонних. Именно тут, на Эндла были задержаны почти 100 человек. Как только Команда К освободилась, их тут же перенаправили на улицу Татари, где уже началась крупная драка.

— Скажите, а кого, кроме полиции, привлекали к проведению операции?

— Никого.

— Разве? Я лично видела, что на месте работали бойцы тюремного спецназа.

— Они занимались охраной объектов.

— Они стояли в оцеплении у памятника, а позже шли в цепи, отгоняя демонстрантов.

— Возможно.

— Как насчет Кайтселийта?

— Сама организация не привлекалась. Были помощники полицейских, которые могут также входить в состав дружины. Но они тоже были поставлены на охрану объектов или задержанных в D-терминале.

— Можно ли вообще использовать силы Кайтселийта или других военизированных организаций в наведении порядка в стране?

— Только если объявлено Чрезвычайное положение, по ходатайству министра внутренних дел и по решению правительства.

— И тем не менее. Складывается ощущение, что среди тех, кто бил людей на улицах Таллинна, были не только полицейские, но и люди, одетые в полицейскую форму и не имеющие представления о том, что можно, а что нельзя.

— Наши люди сейчас собирают вместе все записи с проведения операции. Это нужно не только для принятия каких-то мер и решений, но и для того, чтобы сделать выводы на будущее.

— Но будут ли наказаны те, кто на самом деле зверствовал? Вы же понимаете, что в итоге полиция захлебнулась в эмоциях и позволила себе недопустимые вещи?

— Ситуация того требовала. Нужны были четкие, конкретные действия.

— Тогда спрошу четко и конкретно. Ответить можно просто: "да" или "нет". Имеет ли право полицейский бить человека по голове?

— (Пауза) Нет.

— Имеют ли право полицейские бить впятером лежащего на земле задержанного, который уже не оказывает никакого сопротивления?

— (Пауза) Нет.

— Имеют ли право полицейские бить задержанных сзади по затылку, если человек не бежит, а стоит?

— Нет. Если у вас есть данные, что так было, вы можете помочь нам разобраться. И еще хотел бы сказать, что нельзя применять чрезмерную силу, если человек уже задержан и доставлен в арестный дом или фильтрационный пункт.

— Вы согласны с тем, что люди, позволившие себе явное нарушение закона должны быть наказаны? Как те, кто бросал в полицейских камни, дорожные знаки, бил витрины и воровал, так и те, кто нещадно бил безоружных людей дубинками по голове или ногами?

— Да, согласен.

— Как объяснить людям, что не нужно бояться обращаться к вам с жалобами? И что делать тем, кто не может назвать имен тех людей в полицейской форме, которые их избивали?

— Бояться, конечно, не нужно. Эта информация нам очень нужна. А указывать имя полицейского, действиями которого недовольны, закон больше не требует. Достаточно назвать место и время, когда все произошло. Наши сотрудники были расформированы по группам, и мы четко знаем, кто, когда и где находился в каждый конкретный момент.

— И последнее. Каков настрой в полиции сейчас? Готовы ли люди вновь выйти на улицы и много ли тех, кто оказался на больничном после известных событий?

— Настрой нормальный. С сотрудниками проводятся инструктажи, работают психологи. Люди готовы к работе. Больничные же листы действительно брали. В первую очередь те, кто получил травмы. Есть и те, кто просто простыл, стоя часами в оцеплении.

— Спасибо за встречу. Надеемся, что виновные будут все-таки наказаны, а 9 мая пройдет без погромов и избиений.

P.S.: Редакция "Вестей" обращается ко всем, у кого сохранились видеозаписи действий полиции в Таллинне. Мы готовы выступить в роли посредника, собрать отснятые ролики вместе и передать их для рассмотрения в полицию, прокуратуру и канцлеру права Аллару Йыксу. Ролики можно прислать по адресу электронной почты ira@vesti.ee.